Что скрывается за “помилованиями” и “освобождениями” политзаключённых в Беларуси?
Сегодня на провластных каналах Беларуси появилась информация о 16 политических заключённых, которых «помиловали» и выпустили из тюрем. Это не первый случай: с июля 2024 года подобным процедурам подверглись уже 330 человек.
Сегодня на провластных каналах Беларуси появилась информация о 16 политических заключённых, которых «помиловали» и выпустили из тюрем. Это не первый случай: с июля 2024 года подобным процедурам подверглись уже 330 человек.
Казалось бы: человек освобождён - чего ещё вам нужно? Однако за громкими заявлениями о милосердии скрывается целый спектр новых методов контроля, давления и дискредитации.
Два типа "освобождений"
В последние месяцы мы наблюдаем два разных сценария, которые преподносятся как «помилование» или «освобождение»:
1️⃣ Помилование с пребыванием в Беларуси
В этом случае человеку официально оформляют помилование - и в документах действительно появляется соответствующая запись. Казалось бы, формальная процедура соблюдена. Но реальные последствия таковы, что «свободой» это назвать невозможно. Вот что происходит:
- Людей массово и насильственно вербуют спецслужбы под угрозой нового уголовного дела и давления на их семьи.
- Требуют подписывать бумаги о сотрудничестве, соглашаться сниматься в пропагандистских видео.
- Запрещают выезд из страны.
- Заставляют передавать информацию о деятельности демократических структур и фондов помощи репрессированным.
-
Часто под этим предлогом на устройства бывших заключённых устанавливают шпионское ПО, чтобы вести наблюдение и агентурную деятельность в режиме реального времени.
Бывшая политзаключённая Антонина Коновалова, освобождённая по помилованию в декабре 2024 года, подробно рассказала о реальности, с которой сталкиваются освобождённые:
«Ты вроде бы есть, но тебя нет. Ты не можешь открыть банковский счёт, оформить зарплатную карту, отправить или получить посылку. При этом от тебя требуют устроиться на работу. Если ты в “экстремистских” списках, у тебя просто нет прав. А потом начинаются “встречи” с сотрудниками ГУПОПиКа, где тебе предлагают стать доносчиком, намекают, что твои дети — заложники, и обещают устроить тебя на завод под их наблюдением.»
Это мало похоже на освобождение. Это новый этап репрессий в форме социального и психологического давления. Фактически, это форма десоциализации людей и выдавливание неугодных диктатуре заграницу.
2️⃣ Насильственное перемещение за пределы страны
Другая категория «освобождений» ещё более пугающая. Так, 12 февраля 2025 года с участием Госдепартамента США были освобождены и фактически вывезены Елена Мовшук, журналист Андрей Кузнечик и Николай Шугаев. 21 июня 2025 года после визита в Минск специального представителя президента США Дональда Трампа - ещё 14 человек, включая Сергея Тихановского.
Чаще всего эта практика выглядит так:
- Заключённого извлекают из колонии или тюрьмы без предупреждения.
- С мешком на голове доставляют к границе европейского государства.
- Лишают документов.
- Фактически выбрасывают за пределы Беларуси.
При этом воля человека, его желание остаться в родной стране или хоть как-то подготовиться не учитываются. Наиболее полно и ёмко подобную практику харрактеризует термин “насильственное перемещение” (англ. forcible transfer или forcible displacement).
Впервые он чётко закреплён, например, в Римском статуте Международного уголовного суда, который в статье 7 (преступления против человечности) определяет:
Статья 7(2)(d)
«"Депортация или насильственное перемещение населения" означает насильственное перемещение лиц в пределах или за пределы территории, на которой они законно находятся, без оснований, допустимых в международном праве.»
Многие освобождённые сообщают, что не обращались с ходатайством о помиловании и не подавали никаких заявлений, которые могли бы стать формальным основанием для освобождения. Наталья Дулина, одна из освобожденных 21 июня рассказывала в интервью:
Нас посадили в этот микроавтобус, пристегнули наручники и надели медицинские маски на глаза, чтобы мы ничего не видели. Мы поехали и не понимали куда. Вариантов было много. Выглядело это как какое-нибудь бандитское похищение. Совершенно непонятно, что происходит. Потом привезли в СИЗО КГБ, там мы переночевали. Ничего нам опять-таки не говорили. На следующее утро, то есть сегодня рано, сказали: «Вещи все соберите, держите наготове, скоро вас будут отсюда уводить». Мы спросили, что происходит. Ответили, что не знают. Затем опять вывели, уже не в медицинских масках, а с мешком на голове — он как балаклава, но без прорезей. Посадили в микроавтобус, и мы поехали. Мне оставалось сидеть полгода, и я была вполне в силах дотянуть до конца. Я не признавала вины, не писала ходатайство о помиловании. Более того, я категорически отказалась это делать.
Почему важно об этом говорить?
Некоторые представители демократического движения поддаются иллюзии, будто такие «освобождения» - признак договороспособности режима или его «человечности». Но в действительности мы видим системную политику уничтожения субъектности человека; давление, шантаж и вербовку; насильственное вытеснение и изоляцию бывших заключённых; попытку разрушить сети взаимопомощи и солидарности.
Если провести мысленный эксперимент и представить, что подобным «освобождениям» подвергнутся все политические заключённые, то с учётом непрекращающихся репрессий и всё новых людей, попадающих в тюрьмы, понадобился бы небольшой остров или территория размером с компактное государство, чтобы разместить всех, кого режим Лукашенко решит перемолоть в жерновах репрессивной системы и затем насильственно выдворить из страны.
Подобный процесс происходит вне всяких юридических рамок, без решений каких-либо органов и зачастую с изъятием всех документов у «освобождённых». Ещё можно говорить о «везении», когда политзаключённый имеет определённую медийность или известный бэкграунд - в таком случае гражданское общество быстрее подхватывает этого человека, помогает ему адаптироваться в другой стране, легализоваться, получить базовую поддержку.
Но что делать, если эта практика распространится на всех политзаключённых и тысячи людей будут буквально выброшены в безвестность чужого государства без документов, без понимания, где искать помощь и к кому обращаться?
Небольшую часть людей перестают пытать в тюрьмах - да. Однако на смену пыткам приходят новые унижения и репрессии. Только прекращение всех форм преследований, освобождение и полная реабилитация политзаключённых, а также системные изменения в Беларуси способны вернуть в страну ценность прав человека.